— московская художница из удивительной семьи поэтов, архитекторов, живописцев, музыкантов, в роду которой были Леонид и Борис Пастернак, Евгения Лурье. В её работы и в то, как она обращается с геометрией и пространством картин — невозможно не влюбиться. C Пастернак мы поговорили о необходимости художественного образования, ответственности перед семьей, театре и театральном в живописи. Предлагаем прочитать наше интервью и вдохновиться прекрасной Сашей, как это сделали мы.
Саша Пастернак в студии, 2019. Фото: Анисия КузьминаТвой выбор искусства как жизненного пути кажется вполне естественным. Всегда ли ты знала, что хочешь стать художником?
Саша: Я начала рисовать еще в детстве, посещала кружки, изостудию при Пушкинском музее, занималась у художницы Маши Кулагиной. В 13 лет начала готовиться к поступлению в художественное училище, ходила на уроки живописи в мастерскую к Владимиру Исааковичу Пастухову и на подготовительные курсы. Затем поступила на театральное-декорационное отделение МГАХУ. В то время меня интересовал рисунок, я делала много набросков, увлекалась сценографией, даже занималась скульптурой.
Всегда ли тебе легко давалась учеба? Ты выбрала живопись или она выбрала тебя?
Саша: Первые полгода в училище мы писали акварелью, а потом только маслом. Мне не слишком повезло с преподавателем, а занятия были академическими и сухими. Спасали только выезды на пленэр: поездку в Калязин вспоминаю как первый глоток живописной свободы.
Окончив училище, я поступила в ГИТИС на сценографию, и вот там уже началась настоящая свобода и любовь к живописи. Уроки были направлены на поиск и выработку индивидуального стиля, а не на соответствие академическим стандартам. Забавно, но наш преподаватель Леонид Алексеевич Писарев, поклонник русского авангарда, даже придумал для моего курса лозунг «Мы свободны — делаем красиво!». С тех пор так и держу его в голове.
Постепенно я стала писать для себя дома, ездить с папой на этюды (он архитектор и в свое время тоже много рисовал), сняла на пару с мастерскую, и под конец учебы уже забросила сценографию. Так что можно сказать, что сначала живопись выбрала меня, а потом я её.
Осень, 2019, 80x145см
«Скоро весна», 2017, 70x140 смПринадлежность к такой невероятной творческой династии наверняка накладывает на тебя определенную моральную ответственность? Никогда не было страха подвести семью, потеряться на их фоне, боязни не соответствовать?
Саша: В первый раз я задумалась об этой ответственности в классе седьмом, когда в нашей квартире раздался телефонный звонок, и из трубки прозвучали слова: «Ваша дочь не достойна носить фамилию Пастернак». Оказалось, это звонила мать моей одноклассницы, чей дневник я накануне случайно порвала.
Конечно, я понимаю какая ответственность на мне лежит, стараюсь сохранять память и быть достойной тех, кто был раньше. Но нас (у родителей нас пятеро детей) так воспитали, что нужно заниматься своим любимым делом и жить плодами собственных трудов. А, как известно — любой труд благороден.
Образование для художника — необходимость? Чему научиться можно, а чему нельзя? Может ли художественное образование ограничивать свободу и ставить человека в рамки, которых до этого не существовало?
Саша: Вас могут научить правильно строить, рисовать, обучить технике живописи, но в конечном итоге, нужно самому почувствовать, к чему лежит душа. В моём случае художественное образование дало мне базу для развития, возможность попробовать разные техники и направления, свело с прекрасными учителями, которые помогли мне почувствовать живопись. У меня в голове появился набор скиллов и инструментов, которыми я могу свободно пользоваться.
Я сама уже шесть лет преподаю детям и вижу, что для кого-то образование полезно, а кому-то только мешает. Правда с детьми всё иначе — как говорил Пикассо: «Каждый ребенок — художник. Трудность в том, чтобы остаться художником, выйдя из детского возраста».
У меня есть подруга, с которой мы вместе учились. Она страстно хотела стать художником, но окончив художественное училище не смогла поступить в Суриковский институт. Сейчас учится в Бауманке, занимается ракетостроительством. Так тоже бывает: человек на протяжении многих лет мечтает быть художником, а потом в два счёта становится физиком-ядерщиком.
Ты работала в театральных мастерских Большого театра. Что значит быть театральным художником в подобном месте?
Саша: В мастерских Большого театра я два года подряд проходила практику: работала в качестве бутафора, подмастерья, а о театральном художнике даже речи не шло. Делала скульптуры из папье-маше, принимала участие в реставрации задников к «Щелкунчику» и красила металлические конструкции противопожарной краской — никакой романтики.
Через несколько лет я захотела пройти практику в театре Маяковского, но там всё закончилось ещё быстрее. Мне назначили встречу с заведующим художественно-постановочной частью, я пришла и просидела в ожидании два часа в задымленном сигаретами кабинете, пока мне не сказали, что работы нет.
Как этот опыт повлиял на понимание искусства и свое место в нем? Замечаешь ли ты в своей работе некоторую «театральность»? В чем она выражается?
Саша: Визуальную театральность замечаю в чётком разделении картины на планы (передний, средний, задний) и уплощении. В остальном она выражается скорее в мышлении: в придумывании картины и в её решении. Театр — это условность. Не жизнь, а лишь её отражение, как и картина. Работая над театральным эскизом, ты в первую очередь думаешь о том, как создать состояние, передать ощущения от сцены, а не о том, куда поставить стол, а куда стул. Так и в живописи.
«Театр — это условность. Не жизнь, а лишь её отражение, как и картина»
Конечно, процесс создания картины, не сравнится по сложности и грандиозности с созданием художественного решения спектакля. Мне немного обидно, что потратив столько лет на учёбу, по специальности я так пока и не работала. Но в тот день, выйдя из того адского кабинета, вдохнув свежего воздуха, я обрадовалась, что работы в театре для меня не оказалось.
Саша в студии. Фотограф: Анисия Кузьмина
Как устроен твой рабочий процесс? Из каких элементов складывается твой день?
Саша: Не могу сказать, что я образцовый трудяга. Много времени трачу зря, и порой бывает очень трудно заставить себя что-то делать. Особенно, когда живёшь там же, где и работаешь. С одной стороны удобно, когда можно пройти десять шагов из спальни и оказаться в мастерской. Но с другой, дома есть много обязанностей, от которых так просто не убежишь. Помимо этого ко мне приходят ученики, а по выходным я преподаю искусство детям в центре дополнительного образования . Всё это выматывает, и на собственные картины остаётся совсем мало сил. В будущем хочу отказаться от всех отвлекающих факторов и окончательно погрузиться в свой мир.
Что касается самого процесса, всё начинается с вдохновения от увиденного. Порой некоторые идеи вынашиваются годами, до тех пор пока до их воплощения не доходят руки. Увидев привлекающий меня сюжет, сначала делаю этюды, эскизы акварелью, иногда просто фотографирую. Например, прошлой осенью ездили в путешествие в Гималаи, но в режиме похода было невозможно писать этюды, так что делала зарисовки карандашом, и вот только сейчас наконец появилось время и возможность начать большие холсты.
Работая над картиной, сначала пишу подмалёвок, обозначаю большие формы, часто обобщенно. Потом постепенно набираю толщину краски, уточняю композицию, цвета, в конце добавляю детали. Порой получается работать сразу над несколькими сюжетами.
А коммерческие заказы ты берешь?
Саша: Иногда заказывают работы на конкретные сюжеты или реплики готовых картин, но честно говоря заказы редко бывают в удовольствие. У меня есть картина «Фикус», её я делала уже 4 раза, причём каждый раз новый размер. Конечно, все реплики получаются разными, но всё же повторение одного и того же сюжета не всегда в радость, хотя бы потому, что являются своего рода возвращением в прошлое. Но пока не могу себе позволить отказаться от такой работы.
Думаю, у каждого художника есть такие картины, которые он повторяет на протяжении всей жизни. Так у моего прапрадеда Леонида Пастернака был «Портрет Л.Н.Толстого». А у художника Фёдора Толстого картина «Ягоды красной и белой смородины». Он сделал какое-то немыслимое количество её копий и писал: «Тяжело мне приходилось, да выручала меня моя смородинка. Можно не шутя сказать, что целая семья питалось одной смородиной...»
«Октябрь», 2019, 60x80 см
«Сено», 2019, 80x100 смКак ты пришла к своему стилю? Что для тебя значит геометрия и простота рисунка? Почему растения и пейзажи?
Саша: Раньше я часто увлекалась разными художниками, пыталась подражать их стилям и техникам. У меня были попытки писать в стиле Ван Гога, Руссо, разных импрессионистов. Но со временен бросила это дело, перестала обращать внимание на манеру живописи. Начала писать то, что мне нравится и как нравится: растения, природу, архитектуру, простые геометрические формы, цвет, свет.
Стиль является лишь способом воплощения задач, которые я перед собой ставлю, работая над той или иной картиной. Сейчас я всё больше стремлюсь к чистой простоте. Стараюсь видеть вещи в целом и свежее: обобщаю пространства, уплощаю объём, отдавая предпочтение цветовым пятнам. Но всё же, до сих пор часто всматриваюсь в детали, выделяя важное
«Стиль является лишь способом воплощения задач, которые я перед собой ставлю»
Твой молодой человек, Антон Тотибадзе, тоже художник. Как уживаться вместе людям с одним призванием? Является ли это дополнительной мотивацией? Присутствует ли дух соперничества?
Саша: Когда мы начали встречаться, мне было трудновато. У Антона как раз намечалась первая выставка, он уже продавал свои картины. Все окружение знало, что Антон художник, а про меня никто и не слышал. Я только поступила в институт, а из работ у меня были только учебные. Даже сейчас, многие знакомые считают, что я только недавно занялась искусством.
Меня расстраивало, что за время учёбы в училище у меня не было достойных картин, которые я могла бы показать людям. Это и стало мотивацией начать больше рисовать для себя. Так что можно сказать, что Антон частично поучаствовал в моем уходе от сценографии к живописи, он часто критиковал мои творения, раздавал советы. А я злилась и работала ещё усерднее.
Постепенно у меня накопилось много холстов, а в комнате не оставалось свободного места — пришло время снимать мастерскую. Первая наша студия находилась в доме Наркомфина. У каждого был свой ярус, и никто никому не мешал. С тех пор рабочее место поменялось, а мы всё также мирно сосуществуем, трудимся бок о бок. Честно говоря, это большое счастье быть с человеком, который разделяет с тобой одно дело. Всегда есть с кем обсудить работу. Мы делимся друг с другом идеями, материалами, инструментами, а по праздникам дарим холсты, краски и кисти.
Кто повлиял на твое творчество в наибольшей степени? Можешь перечислить любимых художников?
Саша: Я люблю Анри Матисса, Джорджо Моранди, Анри Руссо, Дэвида Хокни, Эдварда Хоппера, Хуана Миро. Все они в какой-то степени на меня повлияли, но скорее как объекты восхищения и вдохновения, чем подражания. В их работах я вижу то, что мне близко, как художнику.
Раньше часто говорили, что в моих картинах есть что-то от Хоппера. И я понимаю, почему у людей возникали такие ассоциации: меня также как и его интересует солнечный свет, тени, дома и городской пейзаж. Интересно, что первым моим заказом, который я сделала в 2012 году, была копия работы Хоппера «Остров Блеквелл». В то время я даже особо и не знала какие у него ещё есть работы. Но изучив этот вопрос, влюбилась в них, особенно в те, что без людей.
В последнее время меня особенно зачаровывают картины Матисса. В сентябре сходила на выставку «Щукин. Биография коллекции» в Пушкинский музей. Моне, Гоген, Пикассо — ничто не вызвало у меня особых чувств, возможно потому, что все силы я потратила на трехчасовую очередь. Но оказавшись в зале с полотнами Матисса, у меня перехватило дыхание, и я расплакалась. Эта искренность и чистота цвета, на контрасте с работами остальных, ввели мне в какое-то абсолютно детское состояние восторга. С тех пор всё думаю, какое сильное влияние имеет цвет на подсознание человека.
Как ты думаешь, чему люди, даже далекие от искусства, могут научиться у художников?
Саша: Мне кажется, что у каждого своё призвание. Но всё же, умение замечать красоту вокруг никому не помешает.
Ты творческий человек, еще и преподаватель. Как найти вдохновение в мире визуального мусора? Как начать заниматься творчеством, если давно хотел, но никак не доходили руки?
Саша: Думаю, ничего специального для поиска вдохновения делать не нужно, оно само тебя найдет. А чтобы начать что-то делать, для начала, можно купить блокнот для рисования.
Фильмы, которые вдохновляют
- Сериал «Гений: Пикассо» — National Geographic
- «Пиросмани» — Георгий Шенгелая
- «Ахиллес и черепаха» — Такэси Китано
Книги, которые стоит прочитать
- «Точка и линия на плоскости», Василий Кандинский
- «Моя жизнь», Константин Коровин
- «Чёрный квадрат», Казимир Малевич
Другие работы Саши Пастернак
Фотографии Саши в студии сделала специально для Losko
Если вам хочется узнать больше об искусстве, то можете прочитать биографии Losko про , , или с
Следите за нами в социальных сетях, чтобы не пропускать новые материалы: , , , . А еще, если вы цените свой и чужой труд, то всегда можете поддержать нас финансово на .
