Жизнь изменилась слишком быстро. Еще в феврале мы путешествовали, беззаботно встречались с друзьями и планировали летний отпуск. Сегодня мы столкнулись с новой реальностью, а главное — с собой и своими тревогами. На поверхности появились вопросы, которые долгие годы прятались за рутиной.
Мы решили поговорить с клиническим психологом о том, как влияет на нас ситуация с коронавирусом, откуда появляется агрессия и от чего зависит наша потребность в самореализации.
Ты занимаешься частной практикой больше трех лет. Какие изменения в запросах клиентов ты сейчас ощущаешь? Готовы ли клиенты к онлайн-консультациям?
Александра: Принципиально ничего не изменилось, но клиенты часто начинают сессии с темы коронавируса. Прошло всего полтора месяца самоизоляции, и интересно посмотреть, как настроение менялось каждую неделю. Сначала старые запросы будто стали не актуальны, а появился высокий уровень тревоги. Но, когда мы дали место тревоге, уделили внимание новому контексту, на первый план снова вышли вопросы, с которыми клиенты изначально пришли ко мне: проблемы сепарации, самореализации, сложности в семье, отношения.
По поводу онлайн-консультаций: когда человеку нужна помощь прямо сейчас, ему не важно, как она будет оказана. Он нуждается в поддержке и новых решениях, а как это будет сделано — не столь важно, если ты готов работать и идти к изменениям. Есть уже достаточно исследований, которые подтверждают, что эффективность онлайн-консультаций ниже очной встречи буквально на несколько процентов. Конечно, некоторым людям важен ритуал похода в кабинет к психологу. Среди моих клиентов примерно 10% отказались от практики онлайн.
Из серии «Зоология для учителя», Лена ГильМне кажется, люди прошли уже стадию отрицания коронавируса и столкнулись с другой проблемой — признать, что жизнь уже не будет прежней.
Александра: Я думаю, что мы сейчас находимся в процессе горевания. Мир изменился в один момент без нашего выбора. Обычно стадию горевания применяют при утрате или при расставании, но сейчас похожий процесс. Мы со многим расстались, как минимум на время.
Сначала действительно была стадия отрицания, когда мы говорили, что ничего не происходит и это нас не касается. Потом началась стадия злости: мы злились, что наши планы порушились. Затем мы начали торговаться, убеждая себя, что в ноябре мы бы легко выдержали карантин. До этого момента мы были очень мобилизованы, делали запасы, покупали курсы и книги, чувствовали тонус и подъем, но теперь многие ощутили упадок сил и депрессивные настроения.
Я не уверена, что мы полностью пережили все предыдущие этапы. Думаю, это достаточно длительный процесс. И важно позволить себе поэтапно пройти через все стадии и дойти до принятия. Адаптация произойдет, когда ты примешь происходящее и поймешь, как вернуть себе хоть какой-то контроль, что ты можешь сделать для себя и других.
«Ты не несешь ответственность за то, что происходит вокруг, и ты можешь помочь только так, чтобы это не навредило тебе самой»
Я вижу вокруг агрессию и слышу много враждебных разговоров, люди готовы даже покупать оружие. Почему это происходит?
Александра: Мне понравилась фраза моей коллеги, которая сказала, что в продуктовых тележках, помимо гречки, лежит опыт девяностых, кризисов, когда люди в момент потеряли деньги и страна перестала быть их страной. Это тяжелый личностный опыт, с которым люди сталкивались и сейчас могут об него раниться.
Второй момент — это потеря контроля. Обычно мы знаем, что делать, если заболеем, и знаем, что делать, чтобы не заболеть. Теперь появился какой-то вирус, и тебе просто сказали сидеть дома. И такое агрессивное поведение — может быть попыткой вернуть себе контроль над ситуацией. Если я знаю, что у меня есть оружие, то тогда контроль как будто возвращается в мой дом.
Кроме того, это способ справиться с тревогой, создать себе безопасность, возможно, мнимую. Многие боятся не только вируса, но и того, что может произойти, когда часть населения потеряет работу. Наверное, нельзя сказать, что этот страх необоснован и иррационален. Защитные механизмы у всех разные.
Есть и другая крайность, когда люди очень остро ощущают чужую боль и стремятся помочь всем, кто попал сейчас в трудную ситуацию.
Александра: Есть люди-спасатели: в них очень развито чувство ответственности за чужие проблемы, им важно присоединиться к этой боли и облегчить ее. Часто это происходит во имя другого человека и во вред себе. У всех психологов отчасти очень сильная спасательская часть, с которой им необходимо разобраться, иначе они будут вредить своим клиентам. Ты не несешь ответственность за то, что происходит вокруг, и ты можешь помочь только так, чтобы это не навредило тебе самой.
Я думаю, помимо новостей, мы также много узнаем о себе самих, находясь в изоляции. Мы много времени проводим в Интернете и невольно начинаем сравнивать себя с теми образами, что видим на экранах.
Александра: Знаешь, у меня есть ощущение, что так будут думать те, кто и раньше сталкивался с такими мыслями. Скорее всего человек всегда имел очень высокие требования к себе и сравнивал себя с другими. Ты действительно постоянно об это ранишься, так как ты замкнут в квартире, больше времени проводишь в Интернете. Нужно взять на себя ответственность и поставить фильтр. Сейчас не время лютых революций, и можно поставить что-то на паузу, погоревать, пострадать и полежать без зазрения совести в кровати, смотря десятый сериал. Ты не можешь «объесться» и лежать дольше, чем тебе необходимо. В какой-то момент станет достаточно. Но людям, склонным к депрессии, я бы посоветовала обратное — возвращать себе страсть жизни, иногда даже через легкое подбадривание себя.
Мне кажется, не все могут «объесться»...
Александра: Это сильно зависит от типа личностной организации. Например, если человек был склонен к компульсивному перееданию, чрезмерному употреблению алкоголя, компульсивным покупкам, то он действительно может уйти в эту компульсию, не осознавая, это действительно ему сейчас что-то нужно или он просто пытается справиться с тревогой. Это история про внутреннюю пустоту, которую мы пытаемся чем-то заполнить и саморегуляцию. И в целом, глубокая тема, не на одно интервью.
Как отличить реальную потребность от навязчивого желания?
Александра: Что такое компульсивная история: тебе в голову приходит мысль, что тебе что-то нужно, и ты это делаешь. Это можно попробовать исправить технически — взять паузу между решением что-то сделать и реальным действием. Важно дать себе пространство осознать, что это действительно тебе нужно. Кроме того, есть экономическая сторона вопроса: люди часто недооценивают, что будет потом. Мы не можем спрогнозировать, как ситуация будет развиваться, и действительно сейчас не время для безумных покупок и трат. Но если мы говорим про какие-то серьезные личностные расстройства, когда человек компульсивен по своей природе и был таким до самоизоляции, ему, конечно, будет сложнее справиться с этим.
Из серии «Зоология для учителя», Лена ГильНасколько необходим прием антидепрессантов? Можно ли решить внутренние трудности только проработкой в кабинете психолога?
Александра: Если мы говорим про депрессию, то лучше всего работает медикаментозная поддержка в сочетании с психотерапией. Депрессия — это болезнь. Медикаментозная поддержка убирает горячие симптомы, а психотерапия помогает посмотреть на жизнь со стороны и научиться жить чуть иначе. Иногда в ходе терапии можно найти то, что незаметно забирает просто колоссальное количество энергии.
Давай поговорим о самореализации. Как понять, что действительно мне важно, а что навязано социумом?
Александра: Это вопрос контакта с собой. Нужно чаще спрашивать себя: «А как это мне?» Люди, у которых нет контакта с собой, часто делают все очень хаотично. Например, человек, склонный к компульсивному перееданию, не знает, достаточно ли ему или он хочет еще. Просто внутренние механизмы управляют процессами. Нужно вернуть себе управление и ответственность за свою жизнь. Делать не то, что тебе кто-то говорит, а то, что ты действительно хочешь.
Прежде чем узнать, кем я хочу быть, я должен узнать, люблю я чай или кофе. Поэтому мы начинаем с чего-то простого. Если ко мне приходит 35-летний клиент, который говорит, что не знает, кем он хочет стать, когда вырастет, то, скорее всего, мы обнаружим, что он даже не знает, чем хочет завтракать и как провести день.
Я видела несколько постов в Instagram, в которых люди делятся, как помогает им психологическая практика и длительная работа над собой сегодня. Они осознают, что управляют происходящими процессами, своими эмоциями, несмотря на сложную ситуацию, и понимают, какой большой путь проделали. Потому что внезапных и рецептурных способов нет. Наша психика достаточно гибкая, чтобы научиться новому, нужно найти контакт с собой.
Из серии «Зоология для учителя», Лена ГильСюда же, к вопросу контакта с собой, относится страх принимать какие-то глобальные решения, меняющие жизнь? Например, переезд в другую страну.
Многие люди находятся в отрицании смерти и не понимают, что жизнь одна. Обычно около 30 лет люди начинают задумываться о конечности жизни, и это подталкивает их что-то менять. Глобальные решения должны приниматься очень аккуратно. Выбирая новое, мы теряем старое. И нужно все тщательно взвесить и понять, готов ли ты ради новых возможностей нести определенные потери.
Не всегда правильное решение — это перевернуть все с ног на голову, иногда можно подкорректировать то, что есть. Принять то, что тебя не устраивает и изменить это в рамках той жизни, что у тебя есть.
Но еще же может мешать перфекционизм? Если я понимаю, что не достигну в чем-то значительных результатов, я лучше не буду делать это вообще.
Александра: Перфекционизм парализует, потому что тебе действительно надо все делать идеально, а это невозможно. Поэтому есть перфекционисты, которые практически ничего не добились в жизни. Есть те, кто добивается успеха, но они постоянно чувствуют давление, и ослабить его очень сложно. Это еще вопрос про спонтанность: насколько я могу позволить себе быть спонтанным, пробовать разное, насколько во мне развита здоровая детская часть. Если не на что опереться, если все нужно делать только на пятерку и никак иначе, то не будет места для маневра.
Главный вопрос здесь: «Мне это мешает или нет?», «Что влияет на мое поведение?». Мы не можем себя переформатировать и стереть ластиком, но мы точно можем ослабить влияние ложных убеждений, травмирующих событий. Это ювелирная работа. Психология не про достигаторство, а про возможность выдохнуть и увидеть наконец, кто ты и где. Как ты себя чувствуешь, как можешь себе помочь. Это про хорошие и теплые отношения, в первую очередь, с собой.
Книги, которые рекомендует Александра
- «Каждый день полон смысла» Анна Блэк
- «Сиддхарта» Герман Гессе
- «Сказать жизни да!» Виктор Франкл
- «Моя жизнь, мои достижения» Генри Форд
- «Прочь из замкнутого круга» Джеффри Янг
В интервью представлены работы художницы Лены Гиль —
«Зоология для учителя» — это серия иллюстраций, нарисованных поверх текстов учебного пособия по зоологии. Вымышленные антропоморфные существа становятся частью нового контекста. Фрагменты научного текста книги оживляют их, и в то же время сам текст становится метафорой.
Фото: Дарина Белоногова —
Отдельное спасибо разработчикам приложения за возможность комфортно фотографировать удаленно без потери качества.
