Telegram
Биографии

Анри Матисс: «Я хочу, чтобы цвет на моих полотнах пел, не считаясь ни с какими правилами и запретами»

03.04.2021
Просмотров: 69640
Автор — Анна Горбатенко

Французский художник Анри Матисс известен миру как великий исследователь цвета. Несмотря на то, что к искусству он пришел в сравнительно позднем возрасте, это не помешало ему сделать множество открытий, к которым творцы обращаются до сих пор.

Скромный, сдержанный в жизни, все переживания и чувства Матисс выплескивал на полотна: изображая меньше деталей, он стремился передать больше эмоций. Разберемся, как Анри пришел к своему стилю и основал фовизм — художественное течение, определившее искусство ХХ и ХХI веков.

Из этой статьи вы узнаете:

  • как сформировался его стиль
  • какую роль сыграл в его жизни русский меценат Щукин
  • о философии живописи Матисса
  • какое изобразительное открытие послужило основой для графического дизайна
  • кто из художников, дизайнеров и модельеров до сих пор вдохновляется его работами
Анри Матисс
Портрет Анри Матисса, 1930

От клерка в конторе до студента школы искусств

Анри Матисс родился 31 декабря 1869 года в небольшом городке на севере Франции в семье керамистки и преуспевающего торговца зерном. Будучи первым по старшинству в семье, он был обязан продолжить дело отца — таковы были нормы того времени. С детства его готовили к великому будущему: Матисс получил образование в престижной школе, а затем — в лицее. Но бунтарь внутри Анри существовал с раннего возраста: он не боялся открыто заявлять отцу, что продолжать его дело не собирается.

К искусству Матисс пришел достаточно поздно: сперва он выучился в Париже на юриста, а по возвращению в родной город устроился клерком в адвокатскую контору. Однако надолго он там не задержался: в 20 лет у юноши обострился аппендицит, из-за чего Анри на два месяца оказался в больнице. Чтобы сын не скучал, мать принесла ему бумагу и краски. Рисование настолько увлекло его, что по выздоровлению Матисс, к великому разочарованию отца, оставил юриспруденцию и поступил в художественную школу.

В 1893 году Матисс начал обучение в Школе изящных искусств в Париже, где ему преподавал известный французский художник Гюстав Моро. Воспитывая учеников по строгим академическим канонам, преподаватель любил отправлять их в Лувр копировать великие шедевры. Именно Моро заложил фундамент для будущих изысканий Матисса. «О цвете нужно мечтать» — говорил он своим ученикам и Матиссу эта идея оказалась близка. Он стремился изобрести цвет счастья, гармонии, совершенства — понятия, до тех пор передаваемые исключительно за счет точнейшей детализации и символов. Матисс считал, что цвет, отдельно от формы и прочих нюансов, способен оказывать более глубокое воздействие, а лишние детали лишь препятствуют подлинному восприятию произведения.

Анри Матисс. Палитра. 1940е. Пушкинский музей
Анри Матисс. Палитра. 1940е. Пушкинский музей

Поиски собственного стиля

В начале ХХ века изобразительное искусство существовало по законам классической школы — строгим канонам живописи, отсылающим к римскому классицизму и искусству эпохи Возрождения. Будучи одним из учеников Моро, молодой художник успел заявить себе в академическом обществе и многие видели в нем большой потенциал. Несмотря на нарастающий успех, Матисса впечатляли более прогрессивные работы Мане, смелые произведения Ван Гога, экзотическая живопись Гогена, революционные картины Сезанна и изящные японские гравюры.

Судьбоносным для Матисса стало знакомство с Джоном Расселом — австралийским художником, который вскоре стал его наставником. Благодаря Джону, Матисс вернулся к размышлениям о цвете и его роли на полотне. Он вспоминал :«Расселл был моим учителем, он разъяснил мне теорию цвета». В работах Матисса того периода уже можно обнаружить влияние импрессионистов и намек на собственное видение: тогда появились его первые пейзажи «Булонский лес» и «Люксембургский сад».

Анри Матисс, Булонский лес, 1902
Анри Матисс, Булонский лес, 1902
Анри Матисс
Люксембургский сад, 1869-1954
Посуда и фрукты. Желто-сиреневый натюрморт, 1901
Посуда и фрукты. Желто-сиреневый натюрморт, 1901
Фрукты и кофейник (Натюрморт) Ок. 1900
Фрукты и кофейник (Натюрморт), 1900

Уже в этих работах Матисс не боялся размашистых мазков, пренебрегал формой и перспективой в пользу контрастности и яркости, упрощал фигуры, лишая их теней, но одновременно с этим прибавляя им объем за счет насыщенных цветов.

Как Матисс стал пуантилистом

В 1904 году прошла первая выставка Анри Матисса, однако в художественном сообществе она осталась незамеченной. Но не для Анри — там он познакомился с пуантилистом Полем Синьяком. Вскоре они вместе уехали  в Сент-Тропе за свежими идеями и новыми впечатлениями. Стиль пуантилизма, для которого характерны яркие точечные мазки, вдохновил Матисса. Из поездки он вернулся со своим первым шедевром «Роскошь, покой и наслаждение»

Однако примкнуть к направлению пуантилистов Матиссу было не суждено: довольно скоро он отказался от этой техники в пользу энергичных мазков и смелых цветов.

«Очарование, легкость, свежесть — это все мимолетные ощущения… У художников-импрессионистов… тонкие ощущения были близкими друг другу, поэтому их полотна похожи одно на другое. Я предпочитаю, рискуя лишить пейзаж очарования, подчеркнуть в нем характерное и добиться большего постоянства».

Уже тогда Анри осознал: цвет совсем не обязательно использовать, чтобы выразить действительность наиболее реалистично.. Он способен выразить отношение, состояние, образ и чувства, которые испытывает сам художник. Матисс говорил: «если бы я хотел получить точное изображение, я позвал бы фотографа». В его палитре появились бирюзовый, красный, оранжевый — все те цвета, которые художники не рисковали использовать и прятали за тщательной растушевкой. Краски на его полотнах наконец начали обретать голос.

Роскошь, покой и наслаждение, Анри Матисс, 1904
Роскошь, покой и наслаждение, 1904
Попугайные Тюльпаны, 1905
Попугайные Тюльпаны, 1905

Важным моментом в становлении Матисса как независимого художника стала его встреча с женой. Анри и Амели познакомились на свадьбе у друга. Уже тогда молодые люди поняли, что влюбились друг в друга. Трогательные письма, долгожданные встречи, букеты фиалок. Амели первая поверила в талант Матисса и убедила его в том, что он должен продолжить заниматься искусством, искать свой стиль. Матисс перед свадьбой признался Амели, что хотя он и любит ее, живопись он всегда будет любить больше. Она приняла эту правду, став его главной музой жизни. Амели родила ему двоих сыновей и воспитала его внебрачную дочь, которая была у Матисса от его модели Каролины Жобло.

Анри Матисс. Анри и Амели Матисс. 1913 год.
Анри Матисс. Анри и Амели Матисс, 1913

В трудные периоды, когда заработка едва хватало на обеспечение семьи, жена открыла свой салон шляпок, на заработок с которого они долгое время существовали. Терпеливая, сочувствующая и бесконечно верящая в своего мужа — такой была Амели.

Дикари живописи

На Осеннем салоне 1905 года группа молодых художников представила свои «революционные» картины широкой публике.  На нем Анри Матисс с Андре Дереном и Морисом де Вламинком выставили свои произведения из летней поездки в Кольюре, рыбацкой деревни на Средиземном море. Их картины выделили яркие, неестественные цвета, небрежно распределенные по холсту краски, пренебрежение правилами композиции и схематично обозначенная перспектива. На произведения обрушился шквал критики.

Камиль Моклер сравнивал их картины с «горшком краски, брошенным в лицо общественности». Картину Матисса «Женщина в шляпе» некоторые посетители пытались даже сорвать или испортить. Критик Луи Воксель посвятил им разгромную статью «Донателло среди дикарей!», в которой едко прозвал художников дикими зверями или фовистами — от французского les fauves. Так и закрепилось за живописцами название течения, во главе которого был Анри Матисс.

Картины фовистов бросали вызов смотрящему, условностям, заставляли вступить в диалог, удивиться. От них нельзя было отмахнуться или притвориться, что ты их не заметил. Они не пытались обмануть: это воздействие было абсолютно искренним и честным. Своими экспрессивными полотнами они обратили внимание на условность восприятия мира. Действительность преображалась до абсурда, словно творцы нарочито упрощали до первозданного, убирая лишние детали и нюансы, которые прежде веками надстраивались в сознании человека.

Салон 1905 года оказался переломным моментом в творчестве Матисса — наконец воплотились его мечты о цвете, о которых говорил первый наставник Моро. Движение фовистов имело неформальный характер: не было ни манифеста, ни программы, и интерес к ним поддерживался на протяжении двух-трех лет. Несмотря на это, фовисты оказали существенное влияние на дальнейшее развитие искусства ХХ века, ошеломив академически закаленную публику игрой цвета и формы. Зеленые портреты, алые пейзажи и вибрирующие натюрморты не укладывались ни в какие рамки существующих канонов.

Натюрморт с ананасами, 1940
Натюрморт с ананасами, 1940

На творчестве Матисса условное исчезновение движения фовистов никак не сказалось. У него стали появляться поклонники среди меценатов, что позволило ему продолжить свои исследования стиля.

Гертруда Стайн стала первой меценаткой, которая разглядела в произведениях Матисса талант и не побоялась приобрести скандальные картины. Будучи знаменитой писательницей и имея прекрасный художественный вкус, Стайн увлекалась коллекционированием произведений молодых художников. «Женщина в шляпе», вопреки возмущениям и язвительной критике, казалась Гертруде совершенно естественной.

«Раздробление цвета привело к раздроблению формы, контура. Результат: вибрирующая поверхность… Я стал писать красочными плоскостями, стараясь достичь гармонии соотношением всех цветовых плоскостей»

В поисках экзотики

Матисс много путешествовал, что не могло не сказаться на его живописи. Часто новая локация вдохновляла художников на смелые решения и позволяла посмотреть на свои работы под другим углом. Именно такими стали для него поездки в Марокко и Алжир.

Испепеляющее южное солнце, высокие финиковые пальмы, контрастирующие пестрые ткани и расписная керамика — все это погружало в совершенно другой мир, непривычный для Матисса, но столь близкий ему своей насыщенностью. На смену монохромному Парижу со свойственной интеллигентной сдержанностью пришла колоритная Африка с локальной культурой и обычаями. Ослепляющее солнце добавляло яркости и контраста местным пейзажам и витиеватым улочкам.

Во Францию Матисс вернулся с новым видением. В его картинах пропали агрессивные краски, а на смену им пришла гармония, спокойствие и глубина. Анри стремился запечатлеть эту едва уловимую вибрацию южных стран. Именно поэтому кажется, что краски на его полотнах будто бы светятся изнутри.

Триптих: «Окно в Танжере»
«Окно в Танжере», 1912
Анри матисс Зора на террасе
Зора на террасе, 1912-1913
Вход в Касбу, 1912-1913
Вход в Касбу, 1912-1913

С собой из путешествий Матисс привозил сувениры: пестрые орнаментальные ткани, ковры, скатерти, которые впоследствии можно было часто увидеть на его картинах. Распределяя одну декоративную материю относительно другой, он создавал иллюзию пространства, хотя формально правила перспективы на его полотнах не соблюдались. Интересно, что менее глубокими от этого картины не становились. Разная фактура задавала особую ритмичность, которая воздействовала не на рациональную, а на эмоциональную составляющую смотрящего.

Пикассо: дружба или конкуренция?

Познакомившись в парижском салоне Стайн, Матисс и Пикассо поняли, что никто другой не понимает так друг друга, как они. Матисс был старше Пикассо на двенадцать лет и к тому моменту его имя гремело на всю Францию. Испанский молодой художник был лишь в начале своего пути, плохо говорил по-французски и увидел в Матиссе соперника за звание главного художника современности.

Несмотря на разный подход в живописи — Пикассо был увлечен формой, а Матисс — цветом — каждый был способен подтолкнуть друг друга к неожиданному решению. И это неудивительно: их объединяло то, что искусство обоих выходило за рамки. Пикассо говорил: «Мы должны как можно больше общаться друг с другом. Когда кто-то из нас умрет, другой просто не сможет обсудить некоторые вопросы больше ни с кем». Они не только анализировали картины друг друга и дискутировали насчет преимуществ и недостатков, но и обменивались полотнами.

Рождение «Танца» и «Музыки»

В конце XIX — начале ХХ веков российские купцы поддерживали молодых художников и коллекционировать их работы. Имена этих меценатов мы можем услышать и сегодня на выставках: Сергей Щукин, Савва Морозов, Павел Третьяков. Особенно это касалось французских живописцев, которых в коллекциях у избирательного Морозова и страстного Щукина было предостаточно, в том числе и Матисса. Однако именно с Щукиным у художника завязались особенные теплые отношения.

Щукин увидел картину Матисса «Радость жизни» на одном из осенних салонов и сильно впечатлился мастерством художника.  К тому моменту у Щукина уже была внушительная коллекция произведений импрессионистов и неоимпрессионистов, однако именно Матисс стал первым художником, с которым он решил познакомиться лично. Коллекция началась с натюрморта «Посуда на столе». Щукин попросил увезти картину на несколько дней с собой и поставил условие: если интерес к произведению сохранится, то он ее купит. С этого началась дружба творца и мецената.

Радость жизни, 1906
Радость жизни, 190
Посуда на столе, 1900
Посуда на столе, 1900

Хотя произведение еще не имело выразительных «фовистских» черт, Щукин уже тогда что-то почувствовал для себя в его работах. Уникально, что меценат полностью доверял Матиссу в его вкусе и предоставил полную свободу творчества — мечта любого художника. Существует предположение, что декоративный характер произведений Матисса особенно полюбился Щукиным из-за его деятельности. Купец занимался торговлей тканями и обладал насмотренностью к качественным материалам, что делало его более подготовленным к восприятию столь инновационного творчества.

С 1908 по 1909 год Матисс упрощал свои работы: все меньше красок на полотнах, все более размашистые мазки, образующие монолит. Квинтэссенцией этих стремлений стали известные «Танец» и «Музыка». Это был декоративный ансамбль, который планировалось разместить в коридоре на втором этаже особняка Щукина. Обсуждая задумку, Матисс делился с Щукиным, что хочет создать такую вещь, которая будет «регулировать эмоции поднимающегося человека»

Считается, что Щукин и Матисс долгое время не могли прийти к единому решению панно. Меценат переживал, что композиция из пяти обнаженных танцующих фигур женщин будет выглядеть слишком откровенно: он даже предлагал Матиссу их «одеть», но мастер настоял на своем. Идея танца жила с художником давно, однако до столь гениального лаконизма прежде не доходила. Еще на полотне «Радость жизни» 1905 года по центру можно обнаружить знакомый силуэт танцующих.

Танец, 1909-1910
Танец, 1909-1910
Музыка, 1910
Музыка, 1910

«Я просто отправился в воскресенье в Мулен де ла Галетт. Я смотрел, как танцуют … вернувшись к себе, я сочинил мой танец четырехметровой длины, напевая тот же мотив», — вспоминал Матисс.

«Танец» и «Музыка» — это два противоположных полюса, представляющие собой очень сильный  образный аккорд. «Танец» — крайне ритмичное произведение, которое практически обращает нас к первобытному, естественному. Для Матисса было не столь важно написать конкретный танец, сколько передать самую идею: энергетический поток, вихрем уносящий с собой за пределы картины и действительности. Этому «женскому» миру «Танца» Матисс противопоставлял уравновешенный «мужской» в статичной «Музыке». В этих произведениях кроется главная революционность Матисса: используя всего три основных цвета, он создает произведение, полное ритма и энергичности, воздействующее на эмоции. «Танец», в то же время, очень музыкален: он имеет свое звучание, которое создают линии, обозначающие силуэт.

Публике Матисс представил картину на Осеннем салоне 1910 года, куда приехал и Щукин. Произведение раскритиковали, многие обвиняли его в грубости и примитивности написания. Никто, кроме Гийома Аполлинера — поэта и художественного критика — не признал ценности в этом полотне. Щукин, не обращающий внимания на критику, в этот раз испугался реакции публики: от произведений он отказался. Матисс сильно переживал по этому поводу: его дочь рассказывала, как он не мог спать и сидел перед картинами в поиске изъянов.

Однако по возвращению в Москву Щукин изменил свое мнение:  «…в целом я нахожу панно интересными и надеюсь однажды их полю­бить. Я полностью Вам доверяю». Меценат верил, что время станет лучшим союзником произведений. Именно так и оказалось.

Матисс мечтал попасть в Россию: хотел увидеть русскую зиму и оказаться в Эрмитаже. И ему повезло — по приглашению Щукина художник приехал организовывать расстановку картин в его особняке. К сожалению, в Эрмитаж попасть не удалось — там был ремонт. Но Матисса очень впечатлила Россия, а особенно иконы. Художник говорил о них: «Русские не подозревают, какими сокровищами владеют. Италия в этой области дает меньше. Все то, над чем билось современное искусство и только что дошло — все это было у русских еще в 15 веке». Взаимоотношения Щукина и Матисса прекратились с наступлением Первой мировой войны, так как доставлять картины стало попросту невозможным.

Философия цвета Матисса

Но чего именно стремился достичь Матисс своими экспериментами с цветом? Для многих людей искусство Анри до сих пор остается загадкой — ведь «так может нарисовать ребенок». И в этом заключается главный парадокс: Матисс стремился создать искусство, которое будет понятно всем, не требующее подготовки для понимания символов и сложного содержания.

«…Но о чем я мечтаю больше все­го — это об искусстве равновесия, чи­стоты, спокойствия, без сюжетов слож­ных и мятежных, которые бы­ли бы неизменно хороши как для интеллигент­ного работника, так и для делового человека и писателя: смягчая и успокаивая мозг, они будут аналогичны тому хорошему креслу, которое дает ему отдых от физи­ческой усталости»

Анри хотел найти цвет, передающий радость или спокойствие, гармонию или веселье, печаль или напряженность. Его роль как исследователя заключалась в изучении воздействия цвета на человека. Он намеренно искажал перспективу и объем предметов — эту функцию восполняла контрастность одной фактуры с другой. Даже крупные мазки неслучайны на картинах — то, как они поставлены, задает динамику картине.

Несмотря на красочность работ Матисса, особенно в его «дикий» период, бунтарем его мало кто мог назвать. Благополучный семьянин, отец троих детей, который мало с кем делился подробностями своей личной жизни, он держался очень достойно на людях и казался скромным, глубоким человеком. Матисс всегда солидно выглядел — строгий костюм, аккуратно подстриженная борода, чему он в том числе обязан своей жене, которая не терпела неопрятности. Познакомившись с Анри, никто не мог бы подумать, что авторство столь красочных полотен принадлежало ему. Вероятно, весь яркий спектр эмоций он выплескивал на холст, а не отражал в своем образе жизни. С другой стороны, живопись и была его образом жизни.

Женщина, сидящая спиной к открытому окну
Женщина, сидящая спиной к открытому окну, 1922

Матисс в первую очередь работал с выразительностью, с образом, который не всегда мог совпадать с действительностью. Женщины часто были его моделями, однако картины с ними многим казались отталкивающими. Матисс выражал красоту отдельно от модели, даже отдельно от физической реальности. Инструментом выразительности мог быть контекст, в который помещена модель, орнамент, палитра, линии. И все детали такой композиции работали на формирование определенного образа. Однажды у Матисса спросили: «Неужели вам нравятся такие женщины?» на что он ответил: «Повстречайся мне такая женщина, я бежал бы без оглядки. Но я рисую не женщин, а картины».

Стиль Матисса узнаваем не только из-за свойственных ему особенностей написания. Художник был привязан к обычным, на первый взгляд, вещицам: статуэткам, кофейникам, тканям, вазочкам или аквариуму с рыбками. Зачастую фоном на его картинах могли служить собственные же картины. То и дело можно заметить тот или иной предмет на его полотнах, особенно на его известной серии комнат и натюрмортах.

Красные рыбки и скульптура, 1911
Красные рыбки и скульптура, 1911
Красные рыбки, 1911
Красные рыбки, 1911
Севильский Натюрморт, 1911
Севильский Натюрморт, 1911
Испанский натюрморт, 1911
Испанский натюрморт, 1911
Красная комната, 1908
Красная комната, 1908
Натюрморт с голубой скатертью, 1909
Натюрморт с голубой скатертью, 1909

Последние годы жизни

Уже в 1920-е годы  Матисс приобрел всемирную известность: выставки проводили в Европе и США, его начинали узнавать. Примерно в то же время у Анри заболела жена и требовалась помощница, которая могла бы ухаживать за ней. На пороге их дома появилась Лидия Делекторская — русская эмигрантка, чья семья погибла во время гражданской войны.

Мадам Матисс нисколько не переживала, что молодая особа работала в их доме. С Лидией у них сложились прекрасные отношения: девушка была аккуратна, скромна, внимательно относилась к женщине. К тому же, светловолосая Лидия не была во вкусе Матисса — ему нравились невысокие брюнетки южной внешности. Долгое  время он ее даже не замечал. Но однажды Лидия сидела рядом с кроватью Амели, сложив руки на спинке стула и облокотив голову, внимательно слушая ее. Матисс задержал на ней свой взор и попросил не двигаться. Он сделал пару зарисовок, после чего стал чаще писать ее портреты.

Лидия Делекторская
Лидия Делекторская
Лидия Делекторская
Портрет Лидии Делекторской
Портрет Лидии Делекторской

«Каждый раз, когда я скучаю я сажусь за портрет госпожи Лидии — и тоски как не бывало» — говорил Матисс.

Жена была недовольна таким поворотом, хотя явной измены или проявления отношений между Матиссом и Делекторской не было. Но боялась Амели другого: раньше она была единственной его музой, источником вдохновения, его поддержкой. Теперь Матисс светился лишь рядом с Лидией. В скором времени брак между Амели и Анри распался, после чего Матисс провел с Делекторской более 20 лет. Она стала его секретарем и помощницей. Она ухаживала за ним во время болезни, смешивала краски, раскрашивала бумагу. Между ними никогда не было физической связи, их любовь была платонической и очень благотворной. «Каждый раз, когда я скучаю я сажусь за портрет госпожи Лидии — и тоски как не бывало» — говорил Матисс.

Декупажи Матисса — шутка или гениальное открытие?

Матисс, оказавшись в 1941 году прикованный к инвалидному креслу после операции по удалению кишечного рака, лишился возможности работать стоя. Но это привело его к изобретению нового изобразительного способа — к так называемой технике «декупажа».

В ход пошли ножницы и бумага, раскрашенная гуашью. Вырезая абстрактные фигуры животных, людей, растений, Матисс создавал из них композицию и оформлял в виде коллажей. Произведения отличались своим минимализмом и лаконичностью, что вызывало споры. Вырезанные птицы, растения, рыбки и условные формы имели детскую произвольность, но когда они оказывались внутри единой композиции, все недостатки становились преимуществом: они добавляли динамики, усиливали форму.

Пловец в аквариуме, 1947
Пловец в аквариуме, 1947
Икар, серия Джаз, 1947
Икар, серия Джаз, 1947
Похороны Пьеро, 1947
Похороны Пьеро, 1947
Венок, 1953
Венок, 1953
Голубая обнаженная, 1953
Голубая обнаженная, 1953

Открытие для того времени оказалось инновационным и дерзким — в стиле Матисса. Как и всегда художник всех шокировал своей «изобретательностью», однако сам он был счастлив, что наконец нашел идеальное средство выразительности через цвет. Коллажам Матисс посвятил книгу «Джаз», которая содержит отпечатки работ в этом стиле.

В 1948 году перед Матиссом открылась возможность спроектировать дизайн для капеллы Розария, где он использовал технику декупажа с декоративной целью. В этом стиле он продолжал работать вплоть до кончины в 1954 году.

Что пугало критиков?

Матисс был уверен, что каждый художник вправе устанавливать собственные критерии красоты и законы искусства. Но художественное общество того времени опасалось таких заявлений, будучи уверенным, что все новое разрушает существующие ценности. Из-за чрезмерной «декоративности» многие французские критики пренебрежительно называли картины Матисса «обоями».

Матисса обвиняли в инфантилизме и отсутствии мастерства из-за упрощенной формы и перспективы. С другой стороны, благодаря скандальности своих работ он и смог заявить о себе, выделить свое имя среди тысячи других. Но ему не нужно было всеобщее признание, хотя в конце жизни он его и получил. Уход в сторону упрощения был осознанным шагом.

Сливы, зеленый фон, 1948
Сливы, зеленый фон, 1948
Две девушки в желтом и красном интерьере
Две девушки в желтом и красном интерьере, 1947

Эксперты утверждают, что академически воспитанному художнику труднее всего отмахнуться от того, что он изучал прежде, и вернуться к «детскому» восприятию действительности. Критик Александр Бенуа говорил: «Можно, пожалуй, «научиться совершенству», подражая совершенным, но нельзя «научиться тому, чтобы разучиться». Многое можно накопить и собрать в своей памяти, но гораздо труднее забыть. Наконец, еще труднее, забыв все… уже от се­бя, собственным опытом найти»

Когда произведения Матисса привезли в Россию и представили на салоне Издебского 1910 года, их восприняли негативно. Илья Репин считал, что это «живопись, поддержанная духом наживы», а коллекционирование подобного — очередное чудачество московского купечества наравне с покупкой ученой свиньи в цирке. Начали говорить, что столь дикие картины сбивают с толку молодое поколение художников и извращают.

В период, когда в России все громче говорили о справедливости и свободе, праздничные и изысканные работы Матисса казались слишком буржуазными, далекими от народа. Но были и те, кто несмотря на неприятие самих картин, не умоляли гения Матисса и более того — восхищались его честностью.

Матисс дает огромный урок че­стно­сти». — говорил Бенуа

«Но сейчас же явля­ется и на­­дежда: а вдруг именно эта сырость, эта простота, которую хочет насильно приобрести Матисс и которая сама собой уже имеется у нас, — вдруг именно эти наши национальные черты и спасут нас, создадут у нас то желан­ное детское настроение, из которого должна возникнуть новая эра искусства. Матисс дает огромный урок че­стно­сти». — говорил Бенуа. Он же при этом считал «Танец и «Музыку» «ужасными неудачами».

Как Матисс изменил искусство ХХ века и повлиял на творчество других

Осознать масштаб влияния Матисса сложно: выразительные формы, открытые им, окружают нас везде в повседневности. Цветовые палитры, приемы и техники закрепились в прикладном дизайне, и более того: стали его отправной точкой. Его «декупажи» с понятными формами и цветами, упрощенными до основы, имели графический характер. Матисс одним из первых осознал декоративную силу живописи, которая доступна каждому, кто чувствует красоту, а не только избранным ценителям. Живопись, способная воздействовать только линиями и красками, образующими единую симфонию красоты.

Пионерами современного искусства принято считать Пикассо, Поллока или Ротко. Но раньше всех них Матисс отказался от традиционной живописи, что прибавило смелости будущим поколениям художников. Он дал негласное разрешение творить так, как хочет сам живописец, не бояться критики и выражать себя.

Приемы Анри можно узнать в работах многих уважаемых художников. Сочетание ярких красок и плоские силуэты, условно обозначающие объект, искаженная перспектива, люди, написанные синим и коралловым цветом, — все эти особенности можно увидеть в работах Милтона Эвери. Если же вам довелось познакомиться с картинами Дэвида Хокни, то в его пестрых пейзажах непременно можно уловить влияние фовизма. Вибрирующие и праздничные полотна Мириам Шапиро также отсылают к известным приемам француза. Влияние послевоенного стиля декупажей заметен в работах Эллсворта Келли и в инсталляциях Джуди Пфафф.

Знаменитую улитку Матисса дизайнеры и модельеры использует практически как настольную книгу. Например, Пол Смит делился, что часто обращается к ней в поиске вдохновения: бери оттуда любые цвета и они будут прекрасно сочетаться друг с другом.

Улитка. Анри Матисс
Улитка, 1953

Поразительно, насколько этот великий художник был одержим своей главной идеей на протяжении всей жизни: «чем проще средство — тем сильнее выражено чувство». Он никогда не переставал открывать новое и искать способы упрощения формы до ее естественного состояния.

Не требует долго копаться в себе, чтобы понять, какое воздействие оказывают на нас работы Матисса — эти чувства абсолютно искренние. Удивительно, что более 100 лет спустя они остаются источником вдохновения для многих людей и отголоски его идей можно увидеть повсюду.

Матисс окружает нас во всем.

Интересные факты:

  • Каждый год Матисс дарил Делекторской по одному портрету. Так у Лидии их скопилась целая коллекция. Многие картины она дарила Советскому Союзу, куда ей так и не удалось вернуться.
  • Не кажется ли вам узор скатерти из «Красной комнаты» знакомым? А если представить его в голубом цвете? Картина изначально была в тех же тонах, что и «Натюрморт с голубой скатертью». Накануне выставки Матиссу полотно показалось недостаточно декоративным, и он перекрасил его в красный.
  • Пабло Пикассо очень бережно относился к картинам, подаренным Матиссом: каждое полотно он относил для сохранности в сейф.
  • При поддержке семьи Стайнов Матисс основал свою Академию искусств. Молодые и амбициозные художники ринулись туда, в надежде научиться писать как Матисс — так же смело и революционно. Однако к своему удивлению обнаружили все тот же классический подход, что был в остальных школах и академиях. Матисс был убежден: без прочной академической основы настоящего художника быть не может.
  • В  1920 году  по заказу известного театрального деятеля Сергея Дягилева Матисс стал автором эскизов костюмов и декораций для балета «Песнь Соловья»
  • За два дня до кончины Матисс пережил микроинсульт. Делекторская вспоминала, как зашла к нему накануне смерти в спальню и произнесла: «В другой день Вы бы сказали: давайте карандаш и бумагу» на что он ответил: «Давайте карандаш и бумагу»

Читайте также другие биографии о художниках: Ван ГогДэвид ХокниДжорджия О’КиффВасилий КандинскийРене МагриттФрида КалоЭдвард Хоппер.

Следите за нами в социальных сетях, чтобы не пропускать новые материалы: TelegramInstagram. Если вы хотите поблагодарить Losko за проделанную работу, то можете пожертвовать один доллар на Boosty и получить доступ к нашему закрытому каналу в Телеграм. Спасибо, что цените свой и чужой труд.

Анна Горбатенко
Автор статьи
Читать все посты All posts

Вам понравится